Вы скажете: бывают в жизни шутки, Поглаживая бороду свою… Но тихому аидише-малютке Пока еще живется как в раю. Пока ему совсем еще не худо, А даже и совсем наоборот. И папа, обалдевши от талмуда, Ему такую песенку поет:
Припев:
Все будет хорошо. К чему такие спешки? Все будет хорошо. И в дамки выйдут пешки. И будет шум и гам. И будет счет деньгам. И дождички пойдут по четвергам.
Но все растет на этом белом свете. И вот уже в компании друзей Все чаще вспоминают наши дети, Что нам давно пора «ауфвидерзейн». И вот уже загнал папаша где-то Подтяжки и гамаши, и костюм, Ведь Моне надо шляпу из вельвета Влюбился Монька в Сару Розенблюм.
Припев.
Вы знаете, что значит пожениться. Такие получаются дела. Но почему-то вместо единицы Она ему двойняшек принесла. Теперь уже ни чихни, ни засмейся – Шипит она, холера, как сифон. И Монька, ухватив себя за пейсы, Заводит потихоньку патефон.
Припев.
Пятнадцать лет он жил на честном слове, Худее, чем портняжная игла, Но старость, как погромщик в Кишиневе, Ударила его из-за угла. И вот пошли различные хворобы: Печенка, селезенка, ишиас… Лекарство все равно не помогло бы, А песня помогает всякий раз.
Но таки да: случаются удачи! И вот уже в последний добрый путь Две старые ободранные клячи Везут его немножко отдохнуть. Всегда переживает нас привычка. И, может быть, наверно, потому Воробышек – малюсенькая птичка – Чирикает на кладбище ему: