Я женщин не бил до семнадцати лет - В семнадцать ударил впервые, - С тех пор на меня просто удержу нет: Направо-налево я им раздаю «чаевые».
Но как же случилось, что интеллигент, Противник насилия в быте, Так низко упал я - и в этот момент, Ну если хотите, себя осквернил мордобитьем?
А было все так: я ей не изменил За три дня ни разу, признаться, - Да что говорить - я духи ей купил! - Французские, братцы, За тридцать четыре семнадцать.
Но был у нее продавец из «ТЭЖЭ» - Его звали Голубев Слава, - Он эти духи подарил ей уже, - Налево-направо моя улыбалась шалава.
Я был молодой, и я вспыльчивый был - Претензии выложил кратко - Сказал ей: «Я Славку вчера удавил, - Сегодня ж, касатка, тебя удавлю для порядка!»
Я с дрожью в руках подошел к ней впритык, Зубами стуча «Марсельезу», - К гортани присох непослушный язык - И справа, и слева ей основательно врезал.
С тех пор все шалавы боятся меня - И это мне больно, ей-богу! Поэтому я - не проходит и дня - Бью больно и долго, - но всех не побьешь - их ведь много.
Пусть мой профсоюз осуждает меня: Хотят, чтоб дошел я до морга. Мне выговор дали, но как-то на днях Я больно и долго ударил по морде профорга.