Светильники давно уже погасли И пала тьма на град Йершелаим Он шёл, сражённый божиею страстью Среди людей один, всегда один Он шёл солдатом высшего служения И на спине уже лежала тень креста Пред тяжкой болью от слепого поражения Темна дорога в Гефсиманский сад Шаги его, как молотки звучали Что гвоздь вобьют в ладонь его навек И боль, острее оружейной стали Мессия? Нет. Уставший человек И вот предел, и близок час расплаты Так крепко спят его ученики Там, впереди, лишь терн и боль расплаты И смерть своя. Чужие лишь грехи И в этой страшной одинокой ночи Он, простирая руки к небесам Крича, молился «Боже, Авва, Отче Взгляни, прошу тебя, в мои глаза Услышь меня, отец, в моем молении Не дай познать всей тяжести креста Прошу тебя, дай божьего прозрения Дай чистоту мне чистого листа Не дай погибнуть сыну так жестоко И быть заветом хлеба и вина Ведь сколько боли? Сколько. Сколько! Сколько!!!» Но нет ответа. С неба – тишина… Слеза упала в землю, словно семя И горло сводит медленная боль «Мне нет покоя, и не лечит время Да, роль пророка – не простая роль Никто не знает, как сжигая душу Сгибая спину, зная свой конец Готов лечить, учить и слушать, слушать Чужой крик нервов, стук чужих сердец И проживать их тяжкое страдание И выпивать всю горечь их до дна Нести в себе твоё, Отец, познание Я бы терпел. Но какова цена! Нет выхода, нет сна и нет просвета Ответь, зачем?!!! Я всё готов принять» Но тишина. Молитва без ответа И только крик «Распять его, распять» И он взревел, как зверь с глубокой раной «Помилуй, Господи! Скажи, за что!? За что!!! Ведь я твой сын! Тобою так желанный Неужто сын тебе теперь уже никто!? Вся жизнь в тебе, тобой я очарован Сжигал я душу в божию золу Тобой, Отец, был в губы поцелован И что же, лишь Иуды поцелуй? За что ты убиваешь бессердечно Тех, кто не прячет от тебя сердец За что ты нам готовишь бесконечный Нелепый и бессмысленный конец? Даруя жизни, уже с детства режешь По душам бьёт отеческая плеть Их болью и отчаянием ты грезишь И жадно пьёшь и жизнь детей и смерть И проходя начертанной дорогой Познав сполна отцовский твой обряд Мы узнаём, что значит страх пред Богом Страшна дорога в Гефсиманский сад И наших душ огонь – лишь освещение Лишь слабый фон, чтоб видеть божий свет Мы рождены не для перерождения Чтоб пеплом душ здесь Твой оставить след Чтобы остаться символами веры Крестами, книгами и ликами икон Служа познанием высшим высшей меры Служа закону, преступив закон И захлебнувшись боли страшным криком В ночном саду все наши голоса Едва слышны перед Отцовским ликом Ужасный век. Ужасные сердца». Он уходил, не получив ответа За ним плелись его ученики Ладонь к кресту прибьют лучами света Терновый нимб наденут на виски Он всё простит, и боль и унижения Уйдёт, как в полдень исчезает тень Святой солдат всемирного служения И будет смерть. И будет судный день Но не суди их, ищущих покоя С рожденья верных Твоему кресту Ведь каждый шаг свой оплатив душою И смерть поправ, они к Тебе идут Да, все сыны идут, неся на спинах Свои кресты, ключи от Божьих врат Идут путём, никем не объяснимым Дорогой вечной в Гефсиманский сад.