Есть ли на свете что-то скучнее, чем секс Или есть ли там что-то бездарнее, чем рок-н-ролл Или что-то глупей, чем бутылка, игла и косяк И не знает никто, в какой позе, сколь долго и как
А в книжках старинных, в симфониях длинных сокровенной мудрости нет И кто-то из нас, подохнув, станет святым А подохнем ведь все, и никто не останется здесь, чтоб рассказать Тупорылым потомкам о том, что мы были ничуть не забавнее их
Надоело, надоело Небеса, отвернитесь — я снимаю штаны Надоело, надоело Кто кастрировал нас, тот не ведает чувства вины Надоело, надоело Повернитесь обратно, с этого вам не краснеть Надоело, надоело Умирать, воскресать, напиваться, ебаться и петь
Мои женщины были из разных древесных пород Я бы мог возмутиться, не будь сам таким же бревном Но любовь дровяная не меньше твоей любви, стань у костра Стань у костра, смотри, как трещат дрова
Время пихает мне в жопу обструганный грубо осиновый кол Ему жалко транжирить зазря серебро Господа моего Я смотрю, как солдаты любви играют в футбол Проигравших утопят в говне, победившим не будет совсем ничего
Надоело, надоело Небеса, отвернитесь — я снимаю штаны Надоело, надоело Кто кастрировал нас, тот не ведает чувства вины Надоело, надоело Повернитесь обратно, с этого вам не краснеть Надоело, надоело Умирать, воскресать, напиваться, ебаться и петь
Они изловили в лесу дикарку из племени Го И, подвесив ее вниз головой, стали шляться вокруг Я ослеп от солнечных бликов на коже блестящей лоснящихся ног Ее платье из листьев упав, закрыло лицо
Песня за песней, волна за кормой, паруса «Титаник» ржавеет, и нахрен его доставать А с ней все в порядке, вчера я видел ее издалека Если б знать, на каком языке она бы могла рассказать
Надоело, надоело Небеса, отвернитесь — я снимаю штаны Надоело, надоело Кто кастрировал нас, тот не ведает чувства вины Надоело, надоело Повернитесь обратно, с этого вам не краснеть Надоело, надоело Умирать, воскресать, напиваться, ебаться и петь