Пр: Пусть обескровлены мы, белее инея, Но вражьим ищейкам не вынюхать уныния, Если вода будет ядом, воздух прущим, Выстоим! Пусть подавятся нашим будущим!
1 Сотни каналов вещают, шумят радиостанции, Птицы улетают, здесь никто не должен остаться, Никто не должен понять, операция "Тишина", Восход нового солнца, земля опустошена.
Идём ночами лунными, тело в болоте вязнет, Им не закрыть нам рот даже после казни. Что с того, что нас не станет? Слышь, глаза протри, Мы останемся в ушах бойцов, в виде mp3.
Наша программа запущена, результаты видны, Уже тысячи сердец с оттепелью после зимы. Это врагу как яд, явно не заманчиво, Просыпаются даже трупы, ночь заканчивается.
Каждая новая запись - оружием за пазухой, Это тебе глоток воды, перед глобальной засухой. Чистый источник, мысли с Сибири холодом льются, Если проснулись тысячи, то миллионы проснутся.
2 Нет, это не всхлипывания и не мольбы о пощаде, Грязные руки не тянутся за кожаный френч дядю. По ту сторону салона, безголосые тени, Стёкла прострелены взглядом и это предупреждение.
Дрожь по коже свиной, тряска, что-то не так, Жители мёртвого города идут на контакт. Все ещё в наглую живы, чем ещё брать их? Призраки в куртках и шапках старших братьев.
Нас воспитала до костей царица зима, Поклон ей, а власть ваша над лишь над реками дерьма. В память о затравленных наши глаза не гаснут, Эти властители скота, над людьми не властны.
Срать мы хотели, что все они нам годятся в отцы, Каждый из них в ответе за медиа-геноцид. После долгой жизни, тихой смерти и больших похорон Лицемерные лозунги сменят безвременный стон.
Пр: Пусть обескровлены мы, белее инея, Но вражьим ищейкам не вынюхать уныния, Если вода будет ядом, воздух прущим, Выстоим! Пусть подавятся нашим будущим!