средь оплывших свечей и вечерних молитв, средь военных трофеев и мирных костров, жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от детских своих катастроф.
детям вечно досаден их возраст и быт, и дрались мы до ссадин, до смертных обид. но одежды латали нам матери в срок, мы же книги глотали, пьянея от строк.
липли волосы нам на вспотевшие лбы, и сосало под ложечкой сладко от фраз. и кружил наши головы запах борьбы, со страниц пожелтевших слетая на нас.
и пытались постичь мы, не знавшие войн, за воинственный крик принимавшие вой, тайну слова, приказ, назначенье границ, смысл атаки и лязг боевых колесниц.
а в кипящих котлах прежних войн и смут столько пищи для маленьких наших мозгов, мы на роли предателей, трусов, иуд в детских играх своих назначали врагов.
и злодея слезам не давали остыть, и прекраснейших дам обещали любить. и друзей успокоив и ближних любя, мы на роли героев вводили себя.
только в грёзы нельзя насовсем убежать, краткий бег у забав, столько боли вокруг. попытайся ладони у мертвых разжать и оружье принять из натруженных рук.
испытай, завладев ещё тёплым мечом, и доспехи надев, что почем, что почем?! испытай, кто ты - трус иль избранник судьбы, и попробуй на вкус настоящей борьбы.
и когда рядом рухнет израненный друг и над первой потерей ты взвоешь, скорбя, и когда ты без кожи останешься вдруг, оттого, что убили его, не тебя.
ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал, по оскалу забрал - это смерти оскал, ложь и зло, погляди, как их лица грубы, и всегда позади вороньё и гробы.
если мяса с ножа ты не ел ни куска, если руки сложа, наблюдал свысока, и в борьбу не вступил с подлецом, палачом, значит, в жизни ты был ни при чём, ни при чём.
если путь прорубая отцовским мечом, ты солёные слёзы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почём, значит, нужные книги ты в детстве читал.