Мне надоело тупо смотреть, как падает серый снег, Как ветер треплет его, словно плеть, и в морду бьет снегом мне. Мне надоело топтать серый снег подковою каблука, Ведь смысл его цвета не ведом мне... Окрашу его красным цветом слегка. Эй ты, человек, что ты вертишь в руке тяжелый свой молоток? Провал на твоем прорастет виске, ворвется удар в висок! И серый снег поменяет цвет, падет на него с небес Холодное солнце в дурман-траве, гора, сугроб... эдельвейс. Это не мираж: Высокогорный цветок Тоже горазд унизиться, это не игра, Я не плут и не игрок. Мне надоел этот серый день – гнусное это видео; Слякоть навечно, во всем, везде... Как это мне томительно! Вечером вдарит мороз слегка, наледь прольет по улицам. Улицы скроют в себе капкан, веками штор прищурятся... Вера в жизнь ближе день ото дня к вере в невинность девичью! В деньгах нужда зазывает меня к сейфу с бумажной мелочью: Доступ беру кулаком в упор, как ни крути – а убил и рад, Все выгребаю, иду во двор – чтоб заказать там киллера... Это не мираж, Этот долгий рейс Множится подворотнями. Нежный мой цветок, бумажный мой цветок – Мой эдельвейс. Мне надоел этот серый цвет, всюду кромешно видимый! Киллера глаз и визир-просвет ждут мой висок томительно. Денег не жалко на высший труд искорененья падали: Серый ли снег налетит к утру, серый дождь с градом ли? Мне не важна перспектива дня: день снова будет сер и хмур. Серый мой снег пусть пожрет меня, я отдаю эту дань ему! Гадостный, липкий, безвкусный сок хлещет пастью колодца улица, На окуляре дрожит висок, глаз хладнокровно щурится. Это не мираж, – На снегу мишень, И мой эдельвейс – зеница ей, Нежный мой цветок, Бумажный мой цветок, Трепетный цветок – мой эдельвейс! Это не мираж, На снегу мишень, И мой эдельвейс зеница ей... Хей, хей, хей, Мой эдельвейс.