О Донче! не мало ти величия, лелеявшу князя на влънахъ, стлавшу ему зелену траву на своихъ сребреныхъ брезехъ, одевавшу его теплыми мъглами подъ сению зелену древу; стрежаше его гоголемъ на воде, чайцами на струяхъ, чрьнядьми на ветрехъ". Не тако ти, рече, река Стугна: худу струю имея, пожръши чужи ручьи и стругы, рострена к устью, уношу князю Ростиславу затвори. Днепрь темне березе плачется мати Ростиславля по уноши князи Ростиславе. Уныша цветы жалобою, и древо с тугою къ земли преклонилося.
А не сорокы втроскоташа - на следу Игореве ездитъ Гзакъ съ Кончакомъ. Тогда врани не граахуть, галици помолъкоша, сорокы не троскоташа, полозие ползоша только. Дятлове тектомъ путь къ реце кажутъ, соловии веселыми песньми светъ поведаютъ.