Умоюсь спермой, ведь лицо моё неистово грязно И брызну краской на слепое как бинокль полотно И станут речи мои быстрыми как конькобежный спорт И залезает неприличность в алый юношеский рот
На деле всё не так уж грустно как я выше описал Всего лишь папа в три часа утра в свою кровать нассал И это главный фактор в споре о незыблемости зла И где добро, где зло, теперь не спросите все вы меня