...А переплавит тебя Пуговичник, ты снова станешь Пером Гюнтом; и не самим собою будешь - ты самим собой всегда доволен. И никакая тут не путаница: ты просто Пуговица, Пуговица. Но снова, снег взметнув за лыжами, в тебя зима плеснёт любовью; и снова, на дорогу глядючи, ослепнет маленькая Сольвейг... Отпавший лист, трава увядшая подарят жизнь побегам новым, а ты, Пер Гюнт, что людям дашь ты? - То песни Сольвейг, песни Сольвейг...
\"Я знаю, что ты настоящий, мой Пер, и я тебя буду ждать; а если порой загрущу, мой Пер, - я слёзы смогу сдержать; а если слезинка скользнёт по щеке - улыбкой её сотру...\" Но что же, о Сольвейг, твой голос дрожит, как лист на осеннем ветру?
\"Я верю, что ты настоящий, мой Пер, и я не устану ждать; а если сомненье вкрадётся, мой Пер, - его я смогу прогнать; а если заткёт паутиной мой дом - по-прежнему буду петь...\" Но что за паук паутиной заткал лицо твоё, Сольвейг, ответь?!
\"Мне кажется, ты настоящий, мой Пер, но долго идут года; я знаю, ты, может, не скоро придёшь, а может быть - никогда. Но что б ни случилось - я верю мечте и жду, и люблю, и пою...\" О Сольвейг, твой Пер ослепил не глаза, а бедную душу твою!
Как всё запуталось, запуталось!.. О Сольвейг, он ведь просто Пуговица, о Сольвейг, он ведь просто Пуговица, о Сольвейг, он ведь просто Пуговица...
11 декабря 1972
Дело в том, что я в детстве читала эту сказку Ибсена, и очень она мне понравилась. Но я, видимо, не совсем усвоила её. Я единственное запомнила оттуда, что была такая девушка Сольвейг, которая всю жизнь прождала Пера Гюнта, а он по каким-то обстоятельствам не смог к ней вернуться. Я всегда думала: наверное, очень хороший человек, если женщина всю жизнь его прождала. А потом я перечитала эту сказку и поняла, что я глубоко заблуждалась. Дело совсем не в этом. Это она очень замечательная женщина, что она такого крокодила всю жизнь ждала. Если вы помните, то он в конце концов возвращается на родину: ностальгия... И вообще он подумал, что достаточно уже покуролесил. Пер Гюнт возвращается как раз вовремя: ему пора совсем с земли уходить, и тогда он обнаруживает, что не попал ни в ад, ни в рай; то есть что он и не большой злодей и не очень хороший человек, а просто-напросто неудавшаяся личность — Пуговица. У них это, видимо, фольклорный персонаж. И по земле ходит Пуговичник с оловянной плошкой, собирает вот таких неудавшихся людей и переплавляет их: авось в следующем рождении они всё-таки будут хорошими или уж плохими совсем. Пер Гюнт страшно был огорчён всем этим, стал бегать по всей стране и выискивать людей, которые могут подтвердить, что он либо очень хороший, либо вообще совсем плохой. Ему это не удалось, потому что пришёл он, например, к троллям и говорит: \"Вы же помните, как я вам свадьбу всю испортил: обещал жениться на вашей дочке, но не женился, и вообще все столы опрокинул и убежал. Значит, я всегда был самим собой, я вообще либо очень плохой, либо очень хороший\". Они ему на это сказали, эти тролли: \"Ты в одном заблуждаешься. Ты, до того, как у нас побывал, был самим собой, а после того, как у нас побывал, ты унёс от нас одно слово: ты стал самим собой доволен\". Он очень огорчился, долго скитался по горам, ел дикий чеснок, потому что тоже обнищал, и наконец набрёл на какой-то домик. Вдруг ему показалось что-то знакомое в этом домике, вроде оленя, — не сам ли он приделывал на коньке крыши деревянного оленя. И когда он подошел к домику, то увидел, что на порог вышла совершенно слепая старая женщина и запела. И тут он всё вспомнил. Он узнал эту Сольвейг, несмотря на то, что она, наверное, страшно изменилась за это время. Он упал к её ногам и говорит: \"Подтверди ты, что я тебе изгадил всю жизнь, что я очень плохой\". Она ему возьми да и скажи: \"Ты сделал мою жизнь песней\". Вот. Ну, он, по всей видимости, в рай попадет. Раз женщина про него такое сказала, наверное, золотой человек; но меня это потрясло. Ко всему прочему, я болела ангиной, очень мне было нехорошо, очень я не люблю болеть, и вот я написала такую песенку.