а мы жили тогда легко: серебро и мёд летнего заката не гасли ночь напролёт и река стояла до крестовины окон мы спускались, где звёзды, и ступни купали в них и под нами берег как будто ткался из шерстяных и льняных волокон
это был городок без века, с простым лицом, и приезжие в чай с душицей и чабрецом добавляли варенья яркого, занедужив; покупали посуду в лавках, тесьму и бязь а машины и лодки гнили, на швы дробясь острых ржавых кружев
вы любили глядеть на баржи из-под руки, раздавали соседским мальчикам пятаки: и они обнимали вас, жившие небогато. и вы были другой, немыслимо молодой, и глаза у вас были - сумерки над водой, синего агата.
это был июнь, земляника, копчёный лещ, вы носили, словно царевич, любую вещь и три дома лишили воли, едва приехав - тоня говорит, вы женаты? - страшная клевета! а кругом лежал очарованный левитан, бесконечный чехов
лестницы, полы в моей комнате, сени, крыльцо, причал - всюду шаг ваш так весело и хорошо звучал, словно мы не расцепим пальцев, не сгинем в дыме, словно я вам еще читаю про древний рим словно мы еще где-то снова поговорим, не умрем молодыми
кажется, мы и теперь глядим, как студеной мглы набирают тропинки, впадины и углы, тень пропитывает леса и дома, как влага. черные на фоне воды, мы сидим вдвоём а над нами мёд, серебро и жемчуг на окоем, жатая бумага.
уезжайте в августе, свет мой, новый учебный год дайте произойти всему, что произойдет, - а не уцелеет ни платья, ни утвари, ни комода, наша набережная кончится и гора, - вы пребудете воплощением серебра, серебра и мёда.