гроза рыщет в небе, свирепая, как фельдфебель, вышибает двери, ломает мебель, громом чей-то рояль, замычав утробно, с лестницы обрушивается дробно.
дождь обходит пешим дороги над ришикешем, мокрая обезьяна глядит настоящим лешим, влага ест штукатурку, мнет древесину, коробит книги, - вода выросла с дом, и я в ней снимаю флигель.
голову на локоть, есть ли кому здесь плакать, твердь и так вминается, словно мякоть перезрелого манго и мажет липким, безразлична к твоим прозрениям и ошибкам;
сквозь москитную сетку, глядит на вечность, свою соседку, седовласый индус, на полу разложив газетку, чистит фрукты и режет дольками, напевая "ом намо бхагавате васудевайя"
города и числа, - больше никакого в тебе нет смысла, столько лет от себя бежала и вот зависла там, где категория времени бесполезна как таковая: ом намо бхагавате васудевайя"