На исходе оголтелой луны, твоей чумы оголтелой, по воле белого ока луны с настенного гобелена, по воле белой луны... Она явилась в облике цариц, судьба багровых туманов, капель медовая, золото цевниц растаманов. А с нею доброликий молодец пиит, знаток лазоревой мантры - её хранитель, её сателлит - в расцвете лет и таланта. В расцвете лет, в расцвете лет, в расцвете лет и таланта... Она прелестно владела собой, а он был полон, полон достоинства. Они внимали мне, пили со мной за здравье струн моих воинства.
На исходе оголтелой зимы, твоей чумы оголтелой, по воле белого ока луны с настенного гобелена, по воле белой луны...
А ты - лишь поганец, Рокамадур, кочевник снов, снов махаона - сидел на троне, гремушками гремел, фольгой коронован, Фольгой, фольгой коронован!