Те, кто глядели, глядели, глядели, вдруг проглядели, и мы полетели, а мы вдруг решились и отрешились от суеты сует. Белые крылья, гордая стая. Время пробило, время настало. К черту от жвачных, нервных и мрачных. Взмах - и привет!
А мы летим, летим, летим куда хотим, куда хотим. Можем туда, где вечно день, можем туда, где вечно тень. Пусть непривычно нам летать. Нам привыкать - не привыкать. Только бы крыльев не опалить, не обломать.
Кто-то вослед нам крикнул: "Безумцы! Вы же незрелы, вы же безусы. Вот подрастете, что-то поймете - можно в полет. Ах, погодите, ах, не летите, хоть на минуту притормозите. Там же вам крышка..." Поздно, братишка! Время не ждет.
И мы летим, летим, летим куда хотим, куда хотим. Можем туда, где вечно день, можем туда, где вечно тень. Пусть непривычно нам летать. Нам привыкать - не привыкать. Только бы крыльев не опалить, не обломать.
В небе вольготно, в небе привольно - некому - "смирно!", некому - "вольно!". Не по приказу, а добровольно. К черту приказ! Белые крылья, гордая стая. Кто не летает - не понимает. А вот уж стреляют и убивают нас.
За то, что мы летим, летим куда хотим, куда хотим. Можем туда, где вечно день, можем туда, где вечно тень. Кто-то ушел, кто-то придет. И непрерывен наш полет. Кто же там крикнул, что мы не правы? Наоборот!