Как дело измены, как совесть тирана Осенняя ночка черна И. Гольц-Миллер 1864г.
"СЛУ-ШАЙ!"
Слова И. Гольц-Миллера
Как дело измены, как совесть тирана, Осенняя ночка черна… Черней этой ночи встает из тумана Видением мрачным тюрьма. Кругом часовые шагают лениво; В ночной тишине, то и знай, Как стон, раздается протяжно, тоскливо: - Слу-шай!..
Хоть плотны высокие стены ограды, Железные крепки замки, Хоть зорки и ночью тюремщиков взгляды И всюду сверкают штыки, Хоть тихо внутри, но тюрьма – не кладбище, И ты, часовой, не плошай: Не верь тишине, берегися, дружище: - Слу-шай!..
Вот узник вверху за решеткой железной Стоит, прислонившись к окну, И взор устремил он вглубь ночи беззвездной, Весь словно впился в тишину. Ни звука!.. Порой лишь собака зальется, Да крикнет сова невзначай, Да мерно внизу под окном раздается: - Слу-шай!..
"Не дни и не месяцы – долгие годы В тюрьме осужден я страдать, А бедное сердце так жаждет свободы, - Нет, дольше не в силах я ждать!.. Здесь штык или пуля – там воля святая… Эх, черная ночь, выручай! Будь узнику ты хоть защитой, родная!.." - Слу-шай!..
Чу!.. Шелест… Вот кто-то упал… приподнялся… И два раза щелкнул курок… "Кто идет?.." Тень мелькнула – и выстрел раздался, И ожил мгновенно острог. Огни замелькали, забегали люди… "Прощай, жизнь, свобода, прощай!" - Прорвалося стоном из раненой груди… - Слу-шай!..
И снова всё тихо… На небе несмело Луна показалась на миг. И, словно сквозь слезы, из туч поглядела И скрыла заплаканный лик. Внизу ж часовые шагают лениво; В ночной тишине, то и знай, Как стон, раздается протяжно, тоскливо: - Слу-шай!..