Однажды уходит любой… Заметает следы Пургою – Анадырь, седыми песками – Дакота… Он был молчалив и спокоен, как горные льды, Но так же, как горные льды, он таил в себе что-то.
Какой-то этнограф, не веря в неведомый культ, Кричал про врача, про больницу, про «Как вы живете!..» Шаману неведомо странное слово «инсульт», Но ведомо что-то иное… за гранью… на взлете…
Утихнут собаки. И будут сидеть, ни на шаг Не сдвинувшись с места, взирая на звездные карты. И будет шаман понимать этих мудрых собак. И будут собаки стеречь невесомые нарты.
Но время придет – и никто не удержит их прыть. И вряд ли этнограф услышит, кто крикнет им: «Трогай!» Шаману неведомо странное слово «забыть». Он знает, что каждый уходит своею дорогой.
И хочется верить, что весь этот мир - не обман, Что к предкам и впрямь приведут ледяные торосы. Собакам неведомо странное слово «шаман», Но нарты легки, и под лапами – звездная россыпь…