На кораблях ходил, бывало, в плаванья, В любых морях бродил и штормовал, В любом порту, в любой заморской гавани бывал, Повсюду я, повсюду, ясно, очень тосковал, Повсюду я по дому тосковал.
Бананы ел, пил кофе на Мартинике, Курил в Стамбуле злые табаки, В Каире я жевал, братишки, финики с тоски, Они по мне, они по мненью моему горьки, Они вдали от родины горьки.
Нет, не по мне краса в чужом окошечке, В чужих краях бродил я много дней, Но не оставил там души не крошечки, ей-ей. Она для нас, она для Насти, Настеньки моей, Она для милой Настеньки моей.
Когда ж кончал я плаванья далекие, То целовал гранит на пристанях, В родном Крыму и во Владивостоке я в слезах, Как на кури, как на Курильских дальних островах, На самых дальних наших островах