Мышцы рвут утренний жгут, пока я От сонных смут отвыкаю, Тёплых, тихих, Упрямо силюсь возобновить их, Но теряются нити.
Вернётся ли память ко мне о том, Что жалит меня уютным трепетом. Перину живую скомканной грудой Локтем жму я, грудью к постели.
Ленивый, неряшливый, подоспели Наплывы дня вчерашнего И взваливают на меня багаж его, И в подробности окунают заживо.
С недоделанными давними идеями и Нескладными планами, но тут ошпаренный Восторгом, я нахожу дорогу и дышу Щекотной судорогой.
Отзвуки пронеслись, мелькнули, кольнули, Швырнули меня к столу, бросив с края на стуле, И пошёл озноб от локтей до темени С радостным спазмом в солнечном сплетении.
Это воскресло во мне как дежавю, Все слова переживу и оживлю. Сна догадки, что-то на губах уже Просит посадки, ну, не бумагу же.
Всегда держу его в режиме ожидающем, Теперь спешу, но он не слышит мои клавиши. Гневно вожу мышью в книжном ворохе, Нервно переношу загрузочные шорохи.
А строки уже брызжут взахлёб, входя в потоки, Хотя сразу вязнут в них же, и головоломки Всё залили до края, и я их разгребаю, плескаю.
После часов бормотания шёпотом сиплым Босоногого топота в ритм Было много отсеяно ситом, Исправь тут, сотри там.
Утомлённый словесного хлама тонной Целиком читаю стих, незнакомый словно, И дрожь ползёт опять с живота на грудь. Этот эпизод мне бы описать как-нибудь.