Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты, И хрипят табуны, стервенея, внизу. На глазах от натуги худеют канаты, Из себя на причал выжимая слезу.
И команды короткие, злые Быстрый ветер уносит во тьму: "Кранцы за борт!", "Отдать носовые!" И — "Буксир, подработать корму!"
Капитан, чуть улыбаясь, — Всё, мол, верно — молодцы, — От земли освобождаясь, Приказал рубить концы.
Только снова назад обращаются взоры, Цепко держит земля, всё и так и не так: Почему слишком долго не сходятся створы, Почему слишком часто моргает маяк?!
Всё в порядке, конец всем вопросам. Кроме вахтенных, все — отдыхать! Но пустуют каюты — матросам К той свободе ещё привыкать.
Капитан, чуть улыбаясь: Всё, мол, верно — молодцы! От земли освобождаясь, Нелегко рубить концы.
Переход — двадцать дней, рассыхаются шлюпки, Нынче утром последний отстал альбатрос... Хоть бы — шторм! Или лучше, чтоб в радиорубке Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS.
Так и есть: трое — месяц в корыте, Яхту вдребезги кит разобрал... Да за что вы нас благодарите? Вам спасибо за этот аврал!
Капитан, чуть улыбаясь, Бросил только: "Молодцы!" — Тем, кто, с жизнью расставаясь, Не хотел рубить концы.
И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао, И ещё чёрта в ступе и бог знает что, И красивейший в мире фиорд Милфорд-Саунд — Всё, куда я ногой не ступал, но зато —
Пришвартуетесь вы на Таити И прокрутите запись мою, Через самый большой усилитель Я про вас на Таити спою.
Скажет мастер, улыбаясь, Мне и песне: "Молодцы!" Так, на суше оставаясь, Я везде креплю концы.
И опять продвигается, словно на ринге, По воде осторожная тень корабля. В напряженье матросы, ослаблены шпринги... Руль полборта налево — и в прошлом земля!