Когда с тобой мы встретились, черёмуха цвела, И в старом парке музыка играла, И было мне тогда ещё совсем немного лет, Но дел уже наделал я немало.
Лепил за скоком скок я, а наутро для тебя Хрусты кидал налево и направо, А ты мне говорила, что ты меня любила, Что жизнь блатная хуже, чем отрава.
Однажды тебя встретил я с форшмаком на скверу. Он пьяный был, обняв тебя рукою, К тебе лез целоваться, просил тебя отдаться, А ты в ответ кивала головою.
Во мне всё помутилось, и сердце как забилось! И я, как этот фраер, зашатался, Не помню, как попал в кабак, и там кутил, и водку пил, И пьяными слезами заливался.
Потом ты мине снова повстречалась на пути, Меня узнав, ты сильно побледнела, Я попросил обоих вас в сторонку отойти, И сталь ножа зловеще заблестела.
Потом я только помню, как мелькали фонари, Как фраера легавые свистели. Всю ночь я прошатался у причала до зари, И в спину мне глаза твои глядели.
Когда вас хоронили, ребята говорили: Все плакали, убийцу проклиная, А я совсем один сидел, на фотографию глядел, С неё ты улыбалась, как живая.
Любовь свою короткую хотел залить я водкою, Но воровать боялся, как не странно, Но влип в исторью глупую, и взят был опергруппою По пьянке на бану у ресторана.
Сижу я в несознанке, жду от силы пятерик, Но вдруг случайно вскрылось это дело, Пришёл ко мне Шапиро, защитничек-старик, Сказал: «Не миновать тебе расстрела!»
И вот меня побрили, костюмчик унесли, Теперь на мне тюремная одежда, Кусочек неба синего, две звёздочки вдали, Мерцают мне, как робкая надежда.
А дни короче стали, и птицы улетали Туда, где вечно солнышко смеётся, Я знал, что моё счастье улетело навсегда, И видел я - оно уж не вернётся.
Назавтра огласят мне мой последний приговор, Назавтра я навек глаза закрою, Назавтра меня выведут на наш тюремный двор, И вот когда мы встретимся с тобою.