Истома ящерицей ползает в костях, И сердце с трезвой головой не на ножах, И не захватывает дух на скоростях, Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви, И нервы больше не в натяжку, - хочешь - рви, - Повисли нервы, как веревки от белья, И не волнует, кто кого, - он или я.
Я на коне, - толкани - я с коня. Только "не", только "ни" у меня.
Не пью воды - чтоб стыли зубы - питьевой И ни событий, ни людей не тороплю, Мой лук валяется со сгнившей тетивой, Все стрелы сломаны - я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так... Не вдохновляет даже самый факт атак. Сорви-голов не принимаю и корю, Про тех, кто в омут головой, - не говорю.
На коне, - толкани - я с коня. Только "не", только "ни" у меня.
И не хочу ни выяснять, ни изменять И ни вязать и ни развязывать узлы. Углы тупые можно и не огибать, Ведь после острых - это не углы.
Свободный ли, тугой ли пояс - мне-то что! Я пули в лоб не удостоюсь - не за что. Я весь прозрачный, как раскрытое окно, Я неприметный, как льняное полотно.
На коне, - толкани - я с коня. Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят - На них наложены стерильные бинты! И не волнуют, не свербят, не теребят Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Любая нежность душу не разбередит, И не внушит никто, и не разубедит. А так как чужды всякой всячины мозги, То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.
На коне, - толкани - я с коня. Только "не", только "ни" у меня.
Ни философский камень больше не ищу, Ни корень жизни, - ведь уже нашли женьшень. Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу И не надеюсь поразить мишень.
Устал бороться с притяжением земли - Лежу, - так больше расстоянье до петли. И сердце дергается словно не во мне, - Пора туда, где только "ни" и только "не".
На коне, - толкани - я с коня. Только "не", только "ни" у меня.