Истома ящерицей ползает в костях, И сердце с трезвой головой не на ножах, И не захватывает дух на скоростях, Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви, И нервы больше не в натяжку, хочешь - рви, Повисли нервы, как веревки от белья, И не волнует, кто кого - он или я.
Я на коне, толкни - и я с коня, Только "не", только "ни" у меня.
Не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой, И ни событий, ни людей не тороплю, Мой лук валяется со сгнившей тетивой, Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как то так, Не вдохновляет даже самый факт атак, Я весь прозрачный, как раскрытое окно, Я неприметный, как льняное полотно.
Я на коне, толкни - и я с коня, Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят, На них наложены стерильные бинты, И не волнуют, не свербят, не теребят, Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Устал бороться с притяжением земли, Лежу - так больше расстоянье до петли, И сердце дергается, словно не во мне, Пора туда, где только "ни" и только "не". Пора туда, где только "ни" и только "не".