Только я закончил ковку… (Первый вариант исполнения.)
Первый вариант исполнения. 1974 год У Мустафиди
Только я закончил ковку И два плана залудил, Как в загранкомандировку От завода угодил.
Копоть-сажу смыл под душем, Съел холодного язя И инструкцию послушал — Что там можно, что нельзя.
Там не рай, но всё же лучше бытово, Так чтоб я не отчубучил не того,- Он мне дал прочесть брошюру - как наказ, Чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас.
Говорил со мной, как с братом, Про коварный зарубеж, Про поездку к демократам В польский город Будапешт:
"Ты уж их, — сказал инструктор, — постарайся уважать. Экономь, но ешь хоть фрукты, чтобы марку поддержать. Случай был: один из Вятки инженер Так просто помер с сухомятки, например. А на споры и дебаты отвечай: "Я, ребяты-демократы, — только чай!""
Но стоял я у конфорки, как умерший инженер: Сухари, они в комфорте пригодятся в ГДР, Потому что Будапеште уж такие времена — Может, скажут "пейте-ешьте", ну а может — ни хрена!
Я уж в Венгрии на рынок похожу. Да на чешских, на румынок погляжу! Демократки, говорили кореша, Не берут с советских граждан ни гроша.
Главный спец по демократам Вдруг сказал мне: "Коля, врежь! Выпей с бывшим дипломатом За крушение надежд". "Сам я был на это падким, — Молвил он и зарыдал, — Сам за тягу к демократкам В Будапеште пострадал.
Ты меня, живя в комфорте, вспоминай, И, гляди, не выкинь фортель, Николай, От даров и баб сурово отвернись: Мол, у нас добра такого завались.
Буржуазная зараза Там всюду ходит по пятам, Опасайся пуще сглаза Ты внебрачных связей там:
Там шпиёнки с крепким телом, Ты их в дверь — они в окно! Говори, что с этим делом Мы покончили давно.
Могут действовать они не прямиком И умеют притвориться мужиком, Так что если вдруг вдвоём в купе возьмёшь билет — Проверяй, какого пола твой сосед!"
Тут давай его пытать я: "Опасаюсь — маху дам. Как проверить? Лезть под платье — Так схлопочешь по мордам!"
Но инструктор — парень дока, Деловой, попробуй срежь! И опять пошла морока Про столицу Бунгладеш...
Объявляю все, что знаю, для невежд: Я, бля, к болгарам уезжаю в Будапешт. Если темы там возникнут — раз! и снять! Бить не нужно, а не вникнут — разъяснять!
Да я ж по-ихнему — ни слова, Ни в дугу и ни в тую! Молот мне — так я любого В своего перекую!
Но ведь я не агитатор, Я потомственный кузнец... Да я к полякам в Улан-Батор Не поеду, наконец!
Сплю с женой, а мне не спится: "Дусь, а Дусь! Может, я без заграницы обойдусь? Я ж не ихнего замесу — я ж сбегу, Ведь я ж на ихнем — ни бельмеса, ни гугу!"
Дуся дремлет как ребёнок, Накрутивши бигуди, Отвечает мне спросонок: "Знаешь, Коля, — не зуди!
Что ты, Коля, больно робок — Я с тобою разведусь! Двадцать лет живём бок обок — А всё время: "Дусь, а Дусь..."
Обещал — забыл ты, нешто? Ох, хорош! - Что клеёнку с Будапешта привезёшь. Сбереги хоть пару рупий, не бузи, Хоть чего — хоть чёрта в ступе — привези!"
Я уснул, обняв супругу, Дусю бедную мою, Снилось мне, что я кольчугу, Щит и меч себе кую —
Там у них другие мерки: Не поймёшь — съедят живьём, И всё снились мне венгерки С бородами и с ружьём.
Снились Дусины клеёнки цвета беж И бесстыжие шпиёнки в Бангладеш... Поживу я, воля божья, у румын — Говорят, они с Поволжья, как и мы!
Вот же женские замашки: Провожала — стала петь, Отутюжила рубашки — Так просто любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный, Аж до гвоздика родной! До свиданья, план мой встречный, Перевыполненный мной!
Пили мы — мне спирт в аорту проникал, Я весь путь к аэропорту проикал. К трапу я, и слышу сзади — будто лай: "Да на кого ж ты нас покинул, Николай!"