когда в гирлянде лампочек цветных одна перегорает не спасёт дефибриллятор или пойло из грааля в отношении побед и бед – на графике кривая не дождавшись главного итога мирно закемарила
в ушах ещё стоит кашель, а в глазах судороги будто кто-то взял, её из туловища выволок, и пыльным пустым мешком она лежать осталась свои руки и ноги в стороны света распластав
чем ты удивишь того, кому всё – повторы, но любая синекура про бесценность мига вторит надо раздувать пламя в вяло тлеющей груди несмотря на то, что глаз колючий раны бередит
придёт, кого не ждали, туда, куда не звали нехотя, аморфно мысль на мысль нанизая бывают мысли задними, их думать – табу мой константинополь переумер в стамбул
выйти - выйди войти - не войдёшь нет якоря, чтобы удержал внутри
видимо ты переброшена на другой берег, где долины светом залиты
любого человека просто взять, располовинить выставив, что повыпадало на витрину, а обе части перешить тугими стежками так действует утрата, что нутро ей поприжала
сдавленности чувство возрастает посекундно в сердце тромбоциты образуют запруды а пока я жив, учитесь, как легко умирать застенчиво кутая тело, штрих-коды, номера
от добра добра не взыщут, и кому подать иск, когда штатные места занимают одалиски и храбрись - не храбрись, а темнота всё сожрёт как раз там ты и сможешь расспросить, как насчёт
сколько можно заливать глаза по самые брови ты тот самый фрукт, который не поддался калибровке я не знал тебя, не знал себя, а узнавать поздно все желания закупорились сгустком варикоза
как легко лежать и на призыв встать ты не ответишь так навязчивые мысли превращаются в фетиш кислорода концентрат, дыши глубже марианской пусть тут каждый предмет на запах смерти натаскан
мы увидимся в отблеске осеннего ливня крикнув прощайте, ты душой покривила замерли сердца и по замерам - дольше всех твоё тут уже не до борьбы за муки - всё на самотёк