Родился, жил, прилёг, уснул, всю ночь смотрел чужие сны. Проснулся, сел на шаткий стул, оглох от ранней тишины. Ушёл уставший караул на все четыре стороны.
Святой заступник Люцифер уселся в чёрный кадиллак И умотал из горних сфер по ультраправедным делам. Его сюртук небесно-сер, его шофёр упорот в хлам.
Испей горчащий яд до дна, пускай свершится волшебство, Ведь всякой жизни грош цена, но не заплатят и того. Вчера здесь было три окна, сегодня нет ни одного.
Утонут в океане спама письма, что годами ждал, В осколках стёкол затеряется магический кристалл. Растают в шуме городском все те слова, что ты сказал, И твой полуночный экспресс придёт на брошенный вокзал.
Среди заборов и витрин гуляет многоглазый страх, Дымят окурки "яв" и "прим" в немых запущенных дворах. Горит огнём великий Рим, горячий ветер носит прах.
Тебе нашепчут голоса, подскажет надпись на стене, Как позабыть все адреса, как бесноваться при луне, Как в январе уйти в леса, как застрелиться по весне.
Истлеют в запертых шкафах стихи, что ты не дописал, И даст ответ аминазин потусторонним голосам. Поглотят войлочные стены всё, что в голос прокричал, И бригантина без команды не покинет свой причал.
Твоё безумие - награда ниоткуда ни за что, Пусть ветер разум продувает, как дырявое пальто. Шизофрения - не диагноз, крышесъезд - не приговор, Вчера здесь был лишь ты один, сегодня - вовсе никого.