По выселкам державного предместья крадется ночь как нерадивый тать, не сплю в который раз, и с нею вместе не в силах эти сутки дочитать до корки. Преднамеренно застегнут на пуговицы парных фонарей жилет проспекта сообщает окнам оттенок запустенья. Нет, скорей не запустенья даже, а унылый, какой-то невостребованный вид зеркал, в которых отраженье было, но тот, кто в них смотрелся - он убит. Озябшие персты многоэтажек щекочут небо в области пупка, все замерло в окрестности, и даже сама окрестность, кажется, хрупка. Деревья в облачении убогом торчат как курьи ноги из ухи… Зачем все это выдумано богом, помимо наказанья за грехи?