В воскресный день к двенадцати часам, Всех обсудив за пивом блюзовых гигантов, Собрался в клубе джазовый ансамбль Из городских известных музыкантов.
Два саксофона, барабаны и кларнет, Рояль, гитара и тромбон, пришедший позже часом, Одна труба, второй трубы сегодня нет, - Она болеет вместе с контрабасом.
Они играли недозрелый джаз Нестройно и не вместе, но довольно смело. И всё вздыхали: "Нелегко у нас джазменам! Вот у них - другое дело."
И старый сизоносый музыкант Все причитал: "Вот раньше мы играли." И долго напевал про свой талант, Который почему-то не признали.
Затем, когда в футлярах кончился портвейн, Послали гитариста в магазин и приняли добавки. Веселый тенорист кричал: "Ну кто такой Колтрейн? Сыграл бы я не хуже, повыше б были ставки!"
И только юный гитарист Был настоящий оптимист. Он уважал тяжелый рок И все смеялись: "Дурачок!" Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дурачок. Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дурачок.
Затем пришел басист и начал всех смешить Рассказом, как трубу жена не отпускает. И произнес серьезно: "Бросаю завтра пить И буду заниматься, - Стенли Кларк на пятки наступает."
Затем играли долго в домино, Пока в бутылках и в мозгах не стало пусто. И разошлись, качаясь, словно из пивной, По ресторанам, - продавать свое искусство.
И только юный гитарист Тогда еще был нищ и чист. Работал сторожем в порту И струны рвал свои в поту. Надев фуражку, он ловил в эфире рок. Ружье ему тогда еще давать боялись. И сторожа когда сменялись, Всегда смеялись: "Дурачок!" Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дурачок. Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дурачок.