Малость запоздалая контата на отъезд возлюбленного брата
В Анапе не ждут. Из Одессы прут. В войну играет Пицунда. Батуми, задом поворотясь, Смакует кофе-глясе. Кто смел - околачивает грейпфрут На траверзе Трапезунда, А кто не успел - разевает пасть На траверзе Туапсе.
Когда ни горбушки и ни гроша, Куда деваться повстанцу, Пригнать свой некогда грузный корабль И собственный грозный скелет? И рвется измотанная душа В веселый город Констанцу, Где нет Привоза, где нет ни черта, Но - опера и балет.
Там правят беспечный свой карнавал Весомо, грубо и зримо, Средь плеска фетяски и цоканья пуль Стремясь забыться скорей, Сто тысяч импортных молдаван - Прямых наследников Рима - Под старый рояль, чей облупленный руль Нестарый крутит еврей.
Сквозь дым фиесты ты гонишь рояль Вдоль блеска ее и треска, И тешит душу штанов белизна, И тугриков до хрена. Но, время по капле украдкой кроя, Ты жмешь из Бизе в Энеску, Чтоб где-то в антракте на пять минут Приткнуться у Щедрина.
Сличая, что у кого болит, Чьи боле суставы ржавы, Мы заключаем, что нам везет - Не так все мрачно пока, Хоть я - ветеран, а ты - инвалид Распада гнилой державы, За что сподобились высшей из льгот - Воли валять дурака.
Но вот, проскакивая Мендельсон, Сворачивая в Пуччини, Ты видишь: то, что ты там - рулевой, - Еще не факт, что - жилец. И если все ж на судьбу не зол, То разве по той причине, Что есть и награды для нас с тобой - Сазанка да Ингулец.
......................................
Как редкие зубы, торчат огни. Ночная память безлюдна. Затих на обочине автотурист, Вздремнувший накоротке. В итоге болтаемся мы одни Меж Керчью и Трапезундом - Без жен, без комплексов, налегке. На спичечном коробке.