Однажды перевалит за полтинник. Он будет дома. Никого вокруг. Его последний друг, Скорее собутыльник - Холодный, заоконный, вечерний Петербург.
Он прожил в этом городе без малого полвека. Который стал родным, но жизненным венцом. В морщинах всё лицо. Судьба у человека: Ни дерева, ни сына. Дом - построенный отцом.
Он жил всю жизнь с отцом в глухой избе. Отец его любил. Варил на завтрак манку. В пятнадцать было пиво, в шестнадцать - ЛСД, Нашёл поставщика, и торговал афганкой.
Кутил напропалую без страха и без риска. Хотел губами неба, но плавно шёл ко дну, И с каждым божим днём он на глазах худел, как Настенный календарь теряет толщину.
Он говорил всем близким, всегда весьма поддатый: "Я в этом мире тайный, случайный посетитель, А звезды зажигаются в дверях военкомата, Владимир Маяковский! Вы уж меня простите!"
Кому какое дело, где он сейчас? Чем дышит? Один лишь только я смотрю в его окно. Безлюдно там. Темно. Никто и не услышит, Как вздёрнется петля в глухонемом кино.
Ему сегодня пятьдесят. Он прожил свой полтинник! Я - сердце Петербурга. Он ждёт меня с ночевкой. Бреду в бреду к нему я - вечный собутыльник В чернеющем кафтане с намыленной верёвкой...