За детство счастливое наше спасибо, родная страна! За радость июньского неба, июньского солнца и т.д., и т.п. А за это ликбез, а за это земля обетонованная. А я не хотел штрафником – я надел очки и пошёл гулять.
А на том берегу запел соловей. Весна наступила: вот и повод для песни. А нам не увидеть хлам и счастье быть убитым.
Старушка, расскажи мне о той войне. – "Там было поле с подсолнухом. А дети брали их в руки, смеялись; а мы их убивали. Внучек! Неужели неправильно!" – Я не судья тебе, милая! Зато мне ясно, как жить: я похристосуюсь и пойду гулять.
А на том берегу запел соловей. Весна наступила: вот и повод для песни. А нам не увидеть срам и важность быть забитым.
Тот, кто слишком много болтает, не будет болтаться на ветке сосны. И спутника спрашивать бестолку – он согласен со всем, но полон сомнений. Он держит палец на спуске всё время, держит на спуске, держит всё время. А я буду жить, как юродивый. Я убью себя и пойду плясать.
А на том берегу запел соловей. Весна наступила: вот и повод для песни. А нам не увидеть храм и негде нам молиться.
Голубые-голубые подснежники: там и смерть моя где-нибудь. Под ласковым снегом с бутылкой портвейна уснуть. Это плата за молчание, наша тюрьма – свобода. Это право спросонья взглянуть и увидеть перед глазами солнце.
Увидеть святый-святый, трижды святый лик Богородицы, лик Богородицы святой. Но ни тут-то было: тысячи бесов слетают с небес на парашютиках.