Утратив в неволе надежду на солнечный свет, Душа замирает, и сердце смолкает в груди. И кто-то шепнёт: «Всё равно избавления нет…» Кто сломленным умер в темнице – ты их не суди.
И тех не суди, кто, не вынеся груза цепей, Спастись не умея и тщась досадить палачам, Все счёты покончил в один из безрадостных дней… Не лучше ли сразу конец – и себе, и цепям?
Не смей укорять их за то, что они не смогли С таким совладать, что не снилось тебе самому. На собственной шкуре попробуй сперва кандалы… А в прочем, не буду такого желать никому.
Я знал и иных – кто оковы едва замечал, Строку за строкой составляя в рудничной пыли Трактат о любви и о битве вселенских начал… Те люди – что солнца: они и во мраке светлы.
Я был не таков. Я был зол и отчаянно горд. Я знал, для чего меня боги от смерти хранят. Сперва отомстить за измену, за лютый разор – Тогда только пращуры примут с почётом меня.
Я смертью за смерть расплатился и кровью за кровь. За тех, кто до срока ушёл в беспредельную тьму. За всех, превращённых в клубки из когтей и клыков. Такого я тоже не стану желать никому.