Гуру ПесенВладислав Сурков - Сутра подсолнуха [Аллен Гинзберг] | Текст песни
Джек Керуак сидел рядом со мной на ржавой изогнутой балке, друг, и мы. серые и печальные, одинаково размышляли о собственных душах в окружении узловатых железных корней машин.
Покрытая нефтью река отражала багровое небо, солнце садилось на последние пики над Фриско, в этих водах ни рыбы, в горах - ни отшельника. только мы. красноглазые и сутулые, словно старые нищие у реки, сидели усталые, со своими мыслями
- Посмотри на Подсолнух, сказал мне Джек,— на фоне заката стояла бесцветная мертвая тень, большая, как человек, возвышаясь из кучи старинных опилок
— я приподнялся, зачарованный,- этобыл мой первый Подсолнух, память о Блейке — мои прозрения - Гарлем и Пекла Ист-Ривер, и по мосту лязг ‘Сандвичей Джоза Гризи", трупики детских колясок.
черные стертые шины забытые, без рисунка, стихи на речном берегу, горшки и кондомы, ножи — все стальные, но не нержавеющие,— и лишь эта липкая грязь и бритвенно острые
артефакты отходят в прошлое — серый Подсолнух на фоне заката, потрескавшийся, унылый и пыльный, и в глазу его копоть и смог, и дым допотопных
локомотивов -
венчик с поблекшими лепестками, погнутыми и щербатыми, как изуродован паи корона, большое лицо, кое-где повыпали семечки.
скоро ом станет беззубым ртом горячего неба, и солнца лучи
погаснут в его полосах, как засохшая
паутина,
листья торчат из стебля, как руки, жесты
из корня в опилках, осыпавшаяся известка с ветвей мертвая муха в ухе.
Неснятая побитая вещь, мой подсолнух, моя душа, как тогда я любил тебя!
Эта грязь была не людской грязью, но грязью смерти и человеческих паровозов.
вся пелена пыли па грязной коже железной
дороги, этот смог на щеке, это веко черной нужды, эта покрытая сажей рука или фаллос, или протуберанец искусственной — хуже, чем грязь - промышленной современной — всей этой цивилизации, запятнавшей твою сумасшедшую золотую корону — и эти туманные мысли о смерти, и пыльные беэлюбые глаза, и концы, и увядшие корни внизу, в домашней куче леска и опилок, резиновые доллары, шкура машины, потроха чахоточного автомобиля, пустые консервные банки со ржавыми языками набок — что еще мне сказать? — импотентский огрызок сигары, задранные ноги тачек.
молочные груди автомобиля. потертая задница кресла и сфинктер динамо — вес это срослось и мумифицировалось вокруг твоих корней. — и ты стоишь прело мною в закате, и сколько величья в твоих очертаньях!
О совершенная красота Подсолнуха! Совершенное
счастье бытия Подсолнуха! Ласковый глаз природы,
нацеленный на хиповатое ребрышко месяца, проснулся,
живой, возбужденно впивая в закатной тени золотой ветерок
ежемесячного восхода!
Сколько мух жужжало вокруг тебя, не замечая твоей
грязи, когда ты проклинал небеса железной
дороги и свою цветочную душу?
Бедный мертвый цветок! Когда позабыл ты, что ты
цветок? Когда ты, взглянув на себя,
решил, что ты бессильный и грязный старый локомотив,
призрак локомотива, привиденье
и тень некогда всемогущего американского паровоза?
Ты никогда не был паровозом, Подсолнух, ты был
Подсолнухом!
А ты, Паровоз, и ты есть паровоз. не забудь же!
И взяв скелет Подсолнуха, я водрузил его рядом с собою, как
скипетр.
и проповедь произнес для своей души, и для Джека,
и для всех, кто желал бы слушать
- Мы не грязная наша кожа, мы не страшные
пыльные, безобразные паровозы, все мы
душою прекрасные золотые подсолнухи, мы
одарены семенами, и наши голые волосатые тела
при закате превращаются в сумасшедшие тени
подсолнухов, за которыми пристально и вдохновенно
наблюдают ваши глаза в тени безумного кладбища паровозов
над грязной рекой при свете заката
над Фриско.
Статистика страницы на pesni.guru ▼
Просмотров сегодня: 1