Так пусть же будет жизнь благословенна: как свежемытая рубашка - на ветру, как эта девочка - которая нетленна, как эти мальчики, которые - в цвету.
Когда мы все - как школьники вставали в восторге, в дружбе, в бешенстве, в любви, мы тоже ничего не обещали и тоже дали больше, чем могли.
Из всех смертей, от всех земных насилий, двумя подошвами, сведенными в одну, мы были - этим бешенством, мы - были сырой сиренью, прыгнувшей - в весну.
О, знал бы я, как жизнь самозабвенно всей свежевымытой рубашкой на плацу, всей этой веткой - с переполненной сиренью, меня - за все это - ударит по лицу.
Но я хочу, я требую - чтоб следом за мной, наевшимся, мной, благодарным, - шли, вы, сделавшие нас - своей победой, вы - даже не хлебнувшие - земли.
Из всех смертей, от всех земных насилий, двумя подошвами, цветущими во тьму, одним неопытным, одним мужским усильем вы тоже, тоже - прыгнете - в весну.
И пусть тогда - как все, нарядным тленом я стану сам - в сиреневом ряду, но эта девочка останется - нетленна, а эти мальчики - живыми - и в цвету