Все – повторение русских кошмаров. В русской истории прошлого нет. В комнатах наших сидят комиссары. Мальчиков наших ведут в кабинет.
Крутит будущее черт-колесо Дикий маньяк в луна-парке закрытом. Будда убит. Его знали в лицо С диких окраин сакральных бандиты.
Гомофашист – это солнце и сталь, Соединяя гешефт и гештальт. Входит в генштаб. И в зеркал отраже Смотрит: И кто же здесь всех хорошей?
И отразится улыбкой ч.ш. Истиной некоей гомофаше: «Ты же и сам понимаешь уже, Что всех на свете ты хорошей».
Запах войны из духов Дживанши Запах Войны из дурной анаши. Запах войны из красивых девиц В шоу играющих Раш-аушвиц.
Как ошараши-вает из газ.кам. Воющих шлюшек дляшийся кан – Длится канкан, и кадриль, и расстрел Русский угар беспредел беспредел
Гомофашист – ты уже реваншист Свастик прекрасных ты фетишист Факельных шествий вскинутых рук. Внутренний гнозис как внутренний Юнг…
Гомофашисты безжалостно юному Хочется только красивого Юнгера Хочется гением быть и злодействием Хочется гей-белокурую бестию
Пусть будет мир тотаэлитарен Мальчиков наших ведут комиссары Мальчики наших в некроэстет Носят в карманах своих пистолет.
Вылетит пуля в Черный квадрат, В черную комнату, в Красный Отряд. Черного Вальтера в черном пальто Как и всегда не заметил никто.
После, кокетливо, в черный карман, Где недописанный черный роман Нервно-манерный гомоэрот В черных перчатках из дома уйдет.
В комнатах наших кровавое месиво Из комиссаров, что сами повесились Кто-то на вешалке в черном пальто Кто-то на девушке в лисьем манто, Кто-то на шарфе, а кто на гвозде, Кто на распятом Иисусе Христе.
В комнатах наших повсюду висят Красных Иуд человек пятьдесят. Эта картина неповторима. Мальчики Рима… Мальчики Рима…
Русски мальчики некро-Арто. Здесь превзошли в эстетичной жесто… Некро-театр начинается с той Некродетали, с некровинто…
Этот театр начинается с виселиц, С выстрела Вальтера, В Гитлера, Вагнера. Как идеальна игра ритуальная.
Но напугала Арто Антанена Ярость Танатоса Эроса наглость. Ах, натуральный этот Танатос, Это не сокос сокос томатос,
Это спонтанность без напряжения Это реальность в злом отчуждении И завершенье немецкого гения В сверхсовершенстве людей-лединения.
Каждый охотник желает стрелять. Каждый художник желает стрелять. Каждый художник знай свой шесток. Гомофашист бесконечно жесток.
Гомофашисту безжалстно юному Хочется только красивого Юнгера. Хочется гению после злодействия Бросить в постель белокурую бестию.
А за окном грохотала гроза Мальчики мертвые снова в глазах…