* * * И гвалт реки, и щучья речь, и громы громадин-городов, и виноградин — из брошенных садов — вздыханья, всхлипы... Сорвавшаяся ягодка летит — всех голосов посланница! — как липнет к ней пыль и ярь, в ней Ева и Лилит, и щучий царь, и нищий сын распятый (под струпьями — божественная стать) сошлись и катятся, облеплена, как платьем, тончайшей плотью и укрыта — ртом, на сне шестом в явь вылетев...
Так старь, томись во мне, тянись по горлу, лопни всем тамным миром — здешней речью стань!