Ну вот так и сиди, из пальца тоску высасывая, Чтоб оправдывать лень, апатией зарастать. И такая клокочет непримиримость классовая Между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать.
Ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая, Словно глина, что не нашла себе гончара, Чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, Как чудесно все было в жизни еще вчера.
Приключилась опять подстава, любовь внеплановая, Тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь: Эта жизнь по тебе катается, переламывая, А ты только и можешь дергаться и реветь.
Вера-Вера, ты не такая уж и особенная, Это тоже отмазка, чтоб не пахать как все; А война внутри происходит междоусобная, Потому что висишь на чертовом колесе,
И повсюду такое поле лежит оранжевое, И дорог сотня тысяч, и золотая рожь, И зрелище это так тебя завораживает, Что не слезешь никак, не выберешь, не допрёшь; Тот кусок тебе мал и этот вот не хорош.
Да, ты девочка с интеллектом да с горизонтом, С атласной лентой, с косой резьбой; И такой у тебя под сердцем любовный склеп там, Весь гарнизон там, и все так счастливы не с тобой;
Потому что ты, Вера, жерло, ты, Вера, пекло, И все бегут от тебя с ожогами в пол-лица; Ты читаешь по пальцам смугло, ресницам бегло, Но не видишь, где в этот раз подложить сенца.
Выдыхай, Вера, хватит плакать, кося на зрителя, это дешево; Встань, умойся, заправь кровать. Все ответы на все вопросы лежат внутри тебя, Наберись же отваги взять и пооткрывать.
Бог не требует от тебя становленья быстрого, Но пугается, когда видит через стекло – Что ты навзничь лежишь полгода и, как от выстрела, Под затылком пятно волос с тебя натекло.
Ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица, Только нужен внутри контакт проводков нехитрых. Просто помни, что вот когда этот мир закончится – Твое имя смешное тоже должно быть в титрах.