Блики на траве в тени берез ветвистых: С упоеньем плещется янтарных волн сироп. Кружевные всполохи в огне закатных искр, Алым наслаждением питают небосвод. Великаны гор, затихшие в молчаньи, С легкой дымкой Солнцу шлют поклон, И в лучах усталых на прощанье Вымоют себя до самых крон. По лугам, уснувшим в поцелуях Солнца, Крадучись ступает тихо ночь, Каждого цветка слегка коснется, Всё былое отгоняя прочь. Не журчит река уже, как прежде: Ласке лунной внемля, шепчет лишь... Так едва шуршит Весна одеждой - В каждом звуке, если ты не спишь.
Всё уходит на покой в своем величии. Так, неслышно дремлет черный лес; В мраке скрыв усталое обличье, Под крылом у Свастики исчез.
Только танцы огоньков во тьме неспящих Завлекают в тайны круговерть; Но ко свету всех небесных зрячих В танце том мне не дано взлететь. В черных дюнах на просвете звездном Караваны снежные не прекратят пути. Их леденяще-хладным оловом На свету луны едва найти. Уходя за горы, за черту печали, Облака трубят про день грядущий. Солнце, глубже нежась в океане, Отпускает первый к небосводу лучик.
И зарею красной, распуская блики в травах, Где цветов заплакан каждый листик, Разжигает над землею вату Искрами рассветными над миром.