Я при жизни был рослым и стройным, Не боялся ни слова, ни пули И в привычные рамки не лез, - Но с тех пор, как считаюсь покойным, Охромили меня и согнули, К пьедесталу прибив "Ахиллес".
Не стряхнуть мне гранитного мяса И не вытащить из постамента Ахиллесову эту пяту, И железные ребра каркаса Мертво схвачены слоем цемента, - Только судороги по хребту.
Я хвалился косою саженью - Нате смерьте! - Я не знал, что подвергнусь суженью После смерти, - Но в обычные рамки я всажен - На спор вбили, А косую неровную сажень - Распрямили.
И с меня, когда взял я да умер, Живо маску посмертную сняли Расторопные члены семьи, - И не знаю, кто их надоумил, - Только с гипса вчистую стесали Азиатские скулы мои.
Мне такое не мнилось, не снилось, И считал я, что мне не грозило Оказаться всех мертвых мертвей, - Но поверхность на слепке лоснилась, И могильною скукой сквозило Из беззубой улыбки моей.
Я при жизни не клал тем, кто хищный, В пасти палец, Подходившие с меркой обычной - Опасались, - Но по снятии маски посмертной - Тут же в ванной - Гробовщик подошел ко мне с меркой Деревянной...
А потом, по прошествии года, - Как венец моего исправленья - Крепко сбитый литой монумент При огромном скопленье народа Открывали под бодрое пенье, - Под мое - с намагниченных лент.
Тишина надо мной раскололась - Из динамиков хлынули звуки, С крыш ударил направленный свет, - Мой отчаяньем сорванный голос Современные средства науки Превратили в приятный фальцет.
Я немел, в покрывало упрятан, - Все там будем! - Я орал в то же время кастратом В уши людям. Саван сдернули - как я обужен, - Нате смерьте! - Неужели такой я вам нужен После смерти?!
Командора шаги злы и гулки. Я решил: как во времени оном - Не пройтись ли, по плитам звеня? - И шарахнулись толпы в проулки, Когда вырвал я ногу со стоном И осыпались камни с меня.
Накренился я - гол, безобразен, - Но и падая - вылез из кожи, Дотянулся железной клюкой, - И, когда уже грохнулся наземь, Из разодранных рупоров все же Прохрипел я похоже: "Живой!"
И паденье меня и согнуло, И сломало, Но торчат мои острые скулы Из металла! Не сумел я, как было угодно - Шито-крыто. Я, напротив, - ушел всенародно Из гранита.