Считай по-нашему мы выпили не много,- Не вру, ей-бога,- скажи, Серега! И если б водку гнать не из опилок, То че б нам было с трех, с четырех, с пяти бутылок!
Вторую пили близ прилавку в закуточке, Но это были еще цветочки, Потом - в скверу, где детские грибочки, Потом - не помню - дошел до точки.
Ну еще б - я пил из горлышка, с устатку и не евши, что ж вы хотите? Но я как стекло был, то есть остекленевший. А уж когда коляска подкатила, Тогда в нас было семьсот на рыло!
Мы, правда, третьего насильно затащили. Ну, тут промашка - тут конечно мы, мы переборщили. А что очки товарищу разбили, Так то портвейном усугубили.
Товарищ первый нам сказал, что, вы уймитесь, Что - не буяньте, он говорит, и разойдитесь. На "разойтись" я кстати сразу ж согласился - И как разошелся, то есть расходился!
Но если я кого ругал - карайте строго! Но это вряд ли, скажи, Серега! А что упал - так-то от помутненья, Орал не с горя - от отупенья.
Теперь дозвольте пару слов без протокола. Чему нас учит, так сказать, семья и школа? Что жизнь сама таких накажет строго. Правильно? Тут мы согласны,- скажи, Серега!
Вот, вот он проснется утром, протрезвеет и скажет: Пусть жизнь осудит, товарищ старшина, пусть жизнь накажет, а? А вы отпустите - вам же легче будет: Ну чего возиться, раз жизнь осудит?!
Вы не глядите, что Сережа все кивает - Он соображает, он все понимает! А что мычит - так это он от волненья, От осознания, так сказать, и просветления.
Эй не запирайте, люди, плачут дома детки, Ему же - в Химки, а мне - в Медведки!.. Да, все равно: автобусы не ходют, Метро закрыто, в таксе не содют.
Приятно все-таки, что нас тута уважают: Гляди, Серег - подвозят, гляди - сажают! Разбудит утром не петух, прокукарекав, Сержант подымет - то есть как человеков!
Нас чуть не с музыкой проводют как проспимся. Я рупь заначил, слыш, Серег, - опохмелимся! И все же, брат, трудна у нас дорога! Эх, бедолага! Ну спи, Серега!