Привяжу твои руки к кровати, Буду смотреть, как ты выдыхаешь последний наш дым, И этой ночью действительно буду галантен, Ведь дам моей леди остыть. Я подожгу твою радугу, чтобы прыгала вниз с неё, Мечты деревянные и сухие амбиции. Ты так любила телесный цвет. Лампы настольные тебя преподносили прелестней всех Галактик. И по твоим словам, то отношения "на лайте" были. Просил задёрганного Купидона к нам терпимей, И будь я жителями Красной книги — Не парился с тобой бы, взял и нахер вымер! На организмы навесных мостов сливал обиды, И оставалась во мне ровно половина И то — принадлежащая тебе, мой вирус. Его я тоже подпалил, как фундамент наивных.
Так вот не возгорится! Простынь — не самобранка! Хотела сгладить всё — только прожгла. Котёнок долго теребил клубок меня, я замотался. Худая. Играл со "спичкою" — устроил пожар. Оставила входную приоткрытой, Чтоб в эти щели ветром измена сквозила, Пожары задувала, страсти и конфликты, А больно было, когда ей говорил я: "Спасибо".
Я сжёг твои любимые платья и лучших подруг Заставил танцевать на раскалённых фотоплёнках. Из всех наших чувств-пионеров, идущих к костру, Умение маски носить было действительно лёгким. Помню, как ты из окна наблюдала за временем В пустой квартире, перегруженной мебелью, С сопрелым воздухом слёз и стыда, И вышло так, что не умел достать звёзд из гитар. По типу Прометея разводил огонь тебе в волосах, А ты любила мозг мне прополоскать Недорогими порошками, пятна не выводились, Но Грязь никого не придумал родимей. Привяжу твои руки к кровати, Буду смотреть, как ты выдыхаешь последний наш дым, И этой ночью действительно буду галантен, Ведь дам моей леди остыть.
Так вот не возгорится! Простынь — не самобранка! Хотела сгладить всё — только прожгла. Котёнок долго теребил клубок меня, я замотался. Худая. Играл со "спичкою" — устроил пожар. Оставила входную приоткрытой, Чтоб в эти щели ветром измена сквозила, Пожары задувала, страсти и конфликты, А больно было, когда ей говорил я: "Спасибо".