В портовом городе настали будни. В матросском баре допивал вино усталый путник. Седой бармэн менял бутылки, скромно взгляд потупив — Хоть вселял холодный ужас, так что дрожали руки.
Ходили слухи — ему по ночам пожар снится Тот, что у родных надолго в траур заковал лица. Слухи, что касание его перста, как спица. Говорят, от его взгляда могут умирать птицы.
Он не пытался сдаться, он не был таким засаленным. Мундир скрывал все: раны, шрамы, синяки. Если б с гирей был на дне реки — он тут же взмыл бы вверх, Быстрее, чем дельфин, акула, щука или синий кит.
Он на вокзалах провожал солдат в «Последний путь». Он знал — кому кресты в сырой земле, кому кресты на грудь. Ведь так и будет! Мрут, как мухи люди. Свой находят край, — В этом немного тайн, ведь путник точно не Христов онлайн.
Попасть он обреченный в рай. И в баре сильно ему надо выпить, Что б позабыть и Фукусиму, и спекталь Припять; Все эпидемии с Эболой или птичьем гриппом; Всех молодых, что поросли гранитом.
Припев: Погадай, мне погадай, когда мой час; Когда смогу вздохнуть я полной грудью в последний раз? Когда смогу я свою силу обращать в гнев? Погадай мне, погадай мне!
Погадай, мне погадай, когда мой час; Когда смогу вздохнуть я полной грудью в последний раз? Когда смогу я свою силу обращать в гнев? Погадай мне, погадай мне!
«Я так хотел бы быть таким, как ты!», — сказал бармен: «Я всех обидчиков занес бы тут же кровью на листы; И оставлял бы за собой только лишь тлен и сизый дым. Я проклинаю жизнь и всей душою ненавижу мир!
Испепелял бы города, в них сеял хаос мигом. Всех, кого б не забрала война — отправил в царство игол. Смерти лик с застывшем криком по моей прихоти, Разбитые войска мне бы сулили только власть и прибыль!»
Небо черно, как Гиннес. Я бы создал смертоносный вирус, Чтобы устроить суд — и я с пути не сдвинусь. Города под слоем глины, с пеплом, разносимым ветром — Смерть закрасит кожу этих тварей темно-синим цветом.
Допив бокал одним глотком, гость поднял глаза: «Ты глупец, ты лишь себя можешь наказать! Когда родных казнит касание и даже беглый взгляд — Сначала мать, потом — сестра и брат; потом уж и всех подряд!»
И раем покажется ад, с небес кровавый град. Я этого проклятья раб — и был бы я умереть я рад; И страшный мой талант будет опять мою душу терзать. Я в зеркале смотрю себе в глаза и жду конца.
Припев: Погадай, мне погадай, когда мой час; Когда смогу вздохнуть я полной грудью в последний раз? Когда смогу я свою силу обращать в гнев? Погадай мне, погадай мне!
Погадай, мне погадай, когда мой час; Когда смогу вздохнуть я полной грудью в последний раз? Когда смогу я свою силу обращать в гнев? Погадай мне, погадай мне!