Учитель больше не хочет учить. Он выходит из класса, не ждёт звонка, не задаёт домашних заданий и лишних вопросов...
Он сам расставил все запятые в контрольных работах за пройденный век, он поставил всем высший бал, родители будут довольны...
И, дымя папиросой, он шагает домой, как хрестоматийный последний герой, и директор в синем халате грозит ему вслед пылесосом.
А в белом сумраке дня — суматоха теней, рёв барабанов, рыданье коней, это гонят рабочих с барельефов обратно в цеха...
Трещит стекло и сыпятся ампирные фасады. Звонарь на башне времени контужен звездопадом. Пора надеть противогазы, но от них осталась только труха.
И на постаменте господин инженер В чугунном пальто, как повелитель химер, глядит глазами птицы и вдруг извергает: Ах–ха–ха–ха–ха!!!
Остановись, о путник! Вот камень у дороги: Налево пойдёшь — своё имя найдёшь. Направо пойдёшь — под трамвай попадёшь. Прямо пойдёшь — аккурат упрёшься в «Стирол». Возвращался домой, да не вспомнил, откуда пришёл.
Остановись, о камень! Вот путник у дороги.
Остановись, о время! Вот вечность на пороге.
Ад закрыт на евроремонт, А рай — на переучёт.
Ад закрыт на евроремонт, А рай — на переучёт.
Святая Ностальгия одна пока осталась миру, Всех тонкостей интриги не распутать и Шекспиру, Но шансы равны, господин инженер, Лишь закончим встречать новый год...
Официально заявили: все проблемы — из-за геев, А шёпотом сказали: всё решит Артём (Сергеев), Он стоит на горе и первый заметит, Когда начнёт трогаться лёд.
А Вера с Надей поют о сиротской любви, Всё поют и поют... Им уже совершенно не больно.
Учитель больше не хочет учить, Учитель больше не хочет учить, Учитель больше не хочет учить,