Не тесны ли тебе, моя девочка, эти объятья ? Потерпи, моя девочка. Я уже годы терплю. Я одену тебя по весне в белоснежное платье, Я тебе по весне белоснежное платье сошью.
А по осени ткань раскрою и затею заботу, И к зиме приодену в затейливый теплый наряд. Ты не зябни, душа, нам с тобою опять на работу, Куда люди зовут, куда теплые ветры велят
Усажу я тебя на колени и струны настрою. Ах, не надо б при людях... Да век уж такой на дворе - Не смущайся. Уже мы помолвлены долгой людскою молвою, А венчать нас затеются только на смертном одре.
А окончится бал, мы еще раз споем под луною, Как ни с кем я не пел и не плакал лет десять подряд. Начинай, моя девочка, я подхвачу, я с тобою. Но вот этой обиды вовеки тебе не простят.
И того, что мой голос, в семейные дрязги впряженный Этой ночью, как конь пристяжной в твои дрожки впряжен, Мне уже не простят мои милые нежные жены И грядущие следом мужья моих преданных жен.
Начинай, моя девочка, я подхвачу, я с тобою. Те бессмертьем грозятся, а эти кончину сулят. А устанем, в футляр упакуют и крышкой накроют, Тебя в дом занесут, а меня отнесут в листопад.
Скажут : экая жалость, один да один... И зароют. И возложат бумажный венок, как размокший псалтырь. И того не поймут, моя девочка: нас было двое - я и ты, Моя нежность, гитара, судьба, поводырь.