https://vk.com/poetry_by_herman_maier Беспомощно таят кубики льда, на ладонях Понурого (всё же самого лучшего) вечера. Комната, кажется Уже, когда не держишь зла На человечество, которое начинается, к несчастью Совсем не с Адама, а с тебя. Помни, Спичечное бессмертие – временная мера Если дарить цветы, то только Бодлера. Голод – кротчайший способ формализировать страсть, Наша близость – временная мера. Отдых в тени Не то же, что полярные ночи, Северное сияние – самый дешевый абсент, Горит во рту и греет изнутри – плетёного человека, Тянущего ладони в ночном тупике, как угли В сторону нервного сена. Хочешь, Прижму к тебе в одном из таких тупиков свою тень? Обвяжу часовую стрелку вокруг падающего века, Люди всегда были способны на многое, мечтая о сне. Память будет скользить, по лучшему (но всё же понурому) вечеру, Как по увлажнённой коже безопасная бритва, Которая исходя из описания – не способна калечить, Но оставляет привкус метала, ощущение зуда и боли. На дне Комнаты чайки блюют мёртвой рыбой, на влажнеющие ладони, не замечу Кто из нас был этой рыбой, а кто чайкой - любая догадка мнима. И от этого страсть пересекает интерес , как клюв чайки рыбью печень, Я не могу. Сомневаюсь в себе. Очередной вечер, Пересечён одиночеством.