Кружась всё шире, в ветряной спирали, Сапсан услышит властный зов едва ли. Всё рушится, не держит середина.
Анархия в миру, и как лавина Безудержный прилив кроваво-тёмный.
И чистота повсюду захлебнулась. В безверие всё лучшее, И в страстном всё худшее. Трепещет напряженье.
Конечно откровенье не далёко. Пришествие второе недалёко. Пришествие.
Едва лишь это слово произнеслось, Как необъятный образ, Рождённый людским духом, взор встревожил.
В пустыне львинотелая фигура, с обличьем человечьим. Со взглядом острым, и безжалостным как солнце. Входит, медлительными бёдрами, в круг тени злобных птиц.
И снова тьма, но мне теперь известно, Что двадцать в дрёме каменных столетий - Превращены в кошмар у колыбели. И что за страшный зверь, чей час уж пробил, Влачится к Вифлеему. Быть рождённым.