- Погоди немного, сокол мой, - в тон ему ответила я, проверяя, готов ли к использованию амулет. – Давай, сперва ты…
Я, как могла, постаралась изобразить смущение и замешательство. Странно, но Заслав поверил моей игре, очевидно, спьяну позабыв, что имеет дело с ведуньей. Он самодовольно ухмыльнулся и принялся, картинно двигаясь, стаскивать с себя кафтан, рубаху и штаны.
Воспользовавшись моментом, когда боярин был занят своей рубахой, я смочила амулет его кровью.
- Вот твоя судьба, вот твоя беда, дождева роса, горькая слеза… - нараспев произнесла я.
- Что? – боярин стоял передо мной голым с победно воспрявшим мужским органом. Собственно, этого я и ждала.
- Вот звериный вой, птичий крик ночной, в чреслах жар горяч – время рвется вскачь! – я надломила птичью косточку, и ощутила, как мощный поток силы хлынул через амулет в кровь боярина.
Заслав, поменявшись в лице, схватил меня за руку.
- Отвечай, что это?
Я вырвалась, отскочила к окну.
- Сладкая смерть, управитель! Слушай внимательно, повторять не буду! Каждый раз, когда в тебе взыграет плоть, - я указала на его обвисающий фаллос, - ты будешь терять пять лет твоей жизни. Снять проклятие могу только я. И только в том случае, если то будет угодно Богине!
- Какой еще богине? – взвизгнул не своим голосом боярин, хватаясь рукой за причинное место.
- Той, что дает и отнимает Жизнь! – с этими словами, не давая Заславу опомниться, я выскочила в окно, моля предков, чтобы внизу не оказалось ничего острого и жесткого.