Уж полночь близится, а Гитлера все нет. Кровавый сумрак опустился на рейхстаг, Вспотел от жадности и греет пистолет Свинцовой тяжестью ладони Евы Браун.
Чу наконец-то коридор шепнул шаги, Вошел он в спальню и в тебя уставив взгляд. Тебе на голову, пытаясь удушить, Надел пиджак, а в зубы тычет яд.
Сняла решительно наброшенный пиджак, Все остальное дело нескольких секунд, Сказала: "Гитлер ты мне муж, но ты мне враг! Ты нехороший и теперь тебе капут!
Да, слишком долго я бросала на весы Любовь постыдную и свой моральный долг!" Рукой дрожащей прицелилась в усы И из последних сил нажала на курок.
С такого расстояния трудно не попасть, Его размазало по стенке, будто клей. А песня девичья слезами пролилась: "Ауфвидерзейн майн либен, ауфвидерзейн"... Ау-фи-дер-зейн!