В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха, На кручах таких, на какие никто не проник, никто не проник, Жило-поживало веселое горное эхо, горное эхо Оно отзывалось на крик, человеческий крик.
Когда одиночество комом подкатит под горло, под горло, И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет в обрыв упадет Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно Усилит и бережно в руки своих донесет.
Должно быть не люди, напившись дурмана и зелья, и зелья, Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп, топот и храп, Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое ущелье, И эхо связали и в рот ему сунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая, злая потеха, злая потеха, И эхо топтали, но звуки никто не слыхал, никто не слыхал, К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо, И брызнули слезы, как камни из раненных скал. И брызнули слезы, как камни из раненных скал.