и серый мир мне разрезает веки мы не вернемся в это старое завтра, забудь на миллионное мгновенье, наше все возвратись, когда я позову
горло ржавое чешется и стихами тошнит рукав, от тебя и от остальных единственных и от остальных неповторимых посоли мое бешенство и свяжи мне теплый колумбийский шарф мой единственный шанс потерялся за числами отпусти меня посмотреть весну, отравиться в ней переспать с миллионам машин, прекрати улыбаться мне пусть опять зима все равно рискну не уверенно па начинать и закончить паршиво пусть настольные лампы не выпустят жизнь
и серый мир мне разрезает веки мы не вернемся в это старое завтра, забудь на миллионное мгновенье, наше все возвратись, когда я позову
и пусть я ворвался в твою весну не в шортах гостем непрошеным, зато с улыбкой, в джинсах заштопанных а что потом? я так ждал дождь я так хотел искать под ним решение множество тождеств давай же вместе жизнь прожигая это тоже кайф на млето дороже вот мы чуть позже и в рай а смысл врать когда тайна за ширмой пуста когда не станешь тем, кому душу травит мишура пусть тяжело, позвонить бы, дай жетон алкоголь, мысли решето, чувствуешь как брешет он как в телешоу, кому-то возможно смешно, кому-то эра роль дороже всего, а жизнь ситком я босиком по пляжу из раскаленных камней на едине с вопросом вернется ли взгляд твой ко мне но если каметой галлея через 70 лет тяжесть в ногах на тот момент уже не даст нам взлететь салют дорогая, ты снова спишь в балагане сжимая том марауками и снова жгут моногами и давит во мне готов ураган, ведь не лезут в грудь с кулаками, чикану я не звал салют дорогая,0 ты что-то крепкое перепила предпологая что завтра будет немного вчера но я не в вашем времени, ведь у вас нету времени среди цветных эмблем
и серый мир мне разрезает веки мы не вернемся в это старое завтра, забудь на миллионное мгновенье, наше все возвратись, когда я позову
один хуй, на небе нет люка ползти пытался поломанный день кинуть, настиг тысячи пальцев убитых о мерзких подстил мне до тебя не давали достать рукой, прости на лопатке положенный сантиметрами кожи я приростал к твоей улыбке обезвоженной крихтел роняя сопли на баласт как пожелой, не надо колоть резаком пока живой