Я вдруг устал снимаю жизнь с экрана. Без признания и славы, без земли под ногами. Так странно, ещё немного и расколят сваи. Вроде держусь за поручни, но качусь вниз с годами. Праздник жизни. Ну а че какой там приз гадали? В награду за взрослую жизнь пришло осознание. Уколов грязной иглой мы отрастив шипы жили толпой, А на других она отыгралась с лихвой. Зато теперь все при своих запарах Знают где лежит бабло и при удобном случае пиздят ногами. Кидали в небо поганый свод правил, Небо плакало от наших слов, но мы всегда укрывались зонтами. Теперь всё чаще это всё не помогает. Я подсел на аспирин, но яд уже растворился в крови. То осознание о себе напоминает Когда шрамы от укуса снова вдруг заноют у груди.
Шаг в пустоту пугает не впервой Тут либо ставить все и получить с лихвой либо пропасть. Там где нет счастья, а только грязные копии С него сонные взгляды снова злобно скользят по асфальту вальсом. Сердце сорвется вниз камнем и разлетиться кусками. Мечта пройдет током по телу, бьется за висками. Тогда я сброшу эту маску из вычурных фраз Втопчу ее в грязь и пойду вперед, только не с вами. Часы со стен мне закричат: Время обнять родных, И выйти в город за порог, где в оконцах огни И в них люди одни, а мы одни из них Когда я в этом разберусь, то напишу отдельный стих. Ну а сейчас трясется между ребер душа, И я в кромешной мгле задыхаясь бегу наугад. И я этому рад как во сне, как дурак. Но скаля зубы неизвестность цепляет за шарф.
За перекрестками временем шитых дней Уйти в себя предлагает твой ориентир И завтра недоступный пока абонент Но не видишь куда идти и не знаешь идти зачем? Когда пронесется мысль? Сейчас тупик. Покажет зубы та, от которой в бегах. Когда ужалит и ранен, но не убит. Выбит, но сможешь встать. Главное - не проиграть.
Когда неизвестность вцепится в горло Ты не сможешь сломать ей челюсть. Она выскочет голой, правда, из торта. А ты ни черта не успеешь И часовая стрелка рыбной костью в горле встанет оставив не с теми. За что больше всего там боязно? Переворачивать страницы, выходить из комнаты? На табуретке бог, он рассказал тебя, ты стал исполненным. И тебя выплюнул прокуренный тамбур из поезда. В поиске обходных путей оставаясь непонятым. Ты видел все дорожки скатерью, протореные тропы. Страшней всего идти за белым кроликом. Идти и оставлять наследникам хлебные крохи. Пытался заложить фундамент, настроил иллюзий Убить в себе страхи. Не летели с фронта весточки Выбивался из сил в страхе не выбиться в люди Ведь только толстокожим не страшны резцы неизвестности.
Я вдруг задумался, что так внутри просит веселья. Нас крутит повседневность. Мы в ней, как ось в карусели. В поиске зелья, но боязно, с теми ли? Я рос по схеме, где приходится верить в себя, А не только в везение. Каждый второй — домашний, успел одичать после. Не за горами осень уж. Стасян, встречай гостя. Пускай простят, с кем рос тут. Пока блестят глаза, не жаль. Выбрал попытаться жить, а не себя изживать. Кусай меня и рви на части плоть. Не знаю, кто ты. В венах злость и яд твой заставят верить не только в любовь. Ведь всё, что ни писал о ней, то был печальный стих. Счастье только в том, что не кончал я ни в одну из них. В шкафу скелет или склеп В Иркутске или Москве Лицо из новостных лент Или из комнат во мгле Мы все на свет призваны дружно лететь. Пускай кусает неизвестность, клыки вонзая в душу тебе.
За перекрестками временем шитых дней. Уйти в себя предлагает твой ориентир, И завтра недоступный пока абонент Но не видишь куда идти и не знаешь идти зачем? Когда пронесется мысль? Сейчас тупик. Покажет зубы та, от которой в бегах. Когда ужалит и ранен, но не убит. Выбит, но сможешь встать. Главное — не проиграть.?